Мурашко, Ольга Ануфриевна
Ольга Ануфриевна Мурашко (род. 1949) – этнограф, правозащитник коренных малочисленных народов. Автор многих публикаций по этнографии и проблемам сохранения этнических культурнародов Камчатки, в том числе ительменов
Научная автобиография.
Родилась 24 февраля 1949 г. в Москве. Окончила истфак МГУ, кафедра этнографии, защитила диплом в 1973 г. Дипломная работа «Шаманство у палеоазиатов Северо-Восточной Сибири», получила оценку «отлично». Благодаря руководителю курсовой и дипломной работ Сергею Александровичу Токареву, работы и спецкурсы которого, а также рекомендации по кругу чтения специальной литературы, сформировали у меня стойкий интерес к исследованию мировоззрения, психологии и социальной организации народов Севера. В ходе написания дипломной работы меня привлекли народы Камчатки и среди них ительмены, отличавшиеся, по моему первому впечатлению, своей «первозданностью», толерантностью, терпением, миролюбием, привязанностью к родному очагу, эгалитарным устройством социальной жизни общин. Прочитав обо всём этом в трудах С.П. Крашенинникова и Г.В. Штеллера, я стремилась попасть на Камчатку. Но это случилось нескоро.
С 1971 г. я стала внештатным, а затем и штатным сотрудником НИИ и Музея антропологии МГУ в качестве лаборанта с широким кругом обязанностей – участие в археологических экспедициях по сбору краниологического материала, реставрация этого материала, инвентаризация музейных коллекций, переживших эвакуацию. Это значительно расширило мой кругозор. Опыт сбора популяционно-демографического материала путем посемейного генеалогического опроса коренного населения, с верификацией собранного полевого материала с помощью архивных материалов, наконец, стал пропуском на Камчатку, куда в 1979 г. меня пригласил руководитель лаборатории антропогенеза д.б.н. И.В. Перевозчиков.
Работа экспедиции в Тигильском районе Камчатской области, где в то время, согласно Переписи проживало около 80% ительменов Камчатки, состояла в массовом медико-популяционном обследовании населения райцентра и некоторых (достижимых водным путем) селений. Об этом мероприятии по согласованию с властями было объявлено по местному радио. Во время приема населения я проводила опрос для персональной карты каждого обследованного и имела возможность договориться о дополнительных интервью, связанных с записью родословных.
В районном центре пос. Тигиль, где в похозяйственных книгах числилось 3150 человек «всех национальностей СССР», в т.ч. коренных жителей Камчатки, было указано 363 человека, в том числе, ительменов 266, коряков 87, 2 чукчей и 8 эвенов. Жили представители коренных народов, в большинстве своем, далеко от нового административного центра п. Тигиль в старой части поселка, за ручьем, в низменной местности, называвшейся «колхоз», куда я и устремлялась после окончания основной работы экспедиции. Мне повезло, так как в первые дни меня познакомили с очень компетентным , «знатоком старины», рассказчицей сказок, в том числе, и на ительменском языке, Татьяной Николаевной Брагиной, 1906 г.р.
Татьяна Николаевна, рассказывая свою родословную, указала, что отцом её был казак Юшин, а матерью седанкинская ительменка Слободчикова. Т.Н. Брагина обладала феноменальной генеалогической памятью. По её родословной было очевидно, что и в Тигиле, и в Седанке у неё имеется много родственников, ительменов и такого же смешанного происхождения «камчадалов». Но, рассказывала она, когда «девушкой пошла в сельсовет за паспортом», чтобы поехать учиться, и на вопрос о национальности ответила, что она «камчадалка», ей сказали, что такой национальности нет. Татьяна Николаевна познакомила меня со своими подругами и родственниками, имевшими похожие родословные, но записанными в паспортах «кто русскими, кто ительменами» «даже родные сестры». Мне рассказывали истории о прошлом, и о странных особенностях настоящего. Оказывается, их родственникам-мужчинам, записанным также «ительменами или русскими» и проживавшим в Тигиле, но не числившимся работниками рыболовецкого колхоза или госпромхоза, запрещали ловить рыбу, охотиться на нерпу для собственных нужд: «Большинство наших работает подсобными рабочими, сторожами на полставки, а штатными рыбаками, охотниками берут почти только одних приезжих» (ПММ 1979.).
В 1970-е годы и в начале 1980-х годов внешне жизнь ительменов в райцентре Тигиль, ближайших поселках Седанка, Верхнее Хайрюзово, Усть-Хайрюзово и Ковран, где проживали ительмены (другие ительменские поселки района Напана, Утхолок, Сопочное, Морошечное были к этому времени уже закрыты, жителей переселили в Тигиль, Ковран, Усть-Хайрюзово) казалось, была лишена видимых признаков «камчадальской» культуры, описанных всего 70-50 лет назад – балаганы для сушки рыбы, коптильни, нарты для собачьих упряжек, ездовые собаки, национальная одежда и т.д. Ительмены 1970-х гг. работали на колхозных фермах и огородах, у них не оставалось времени и не было официального права на занятие традиционными видами деятельности: собирательством, речным рыболовством, морским зверобойным промыслом, охотой для собственных нужд. Это было разрешено только сотрудникам Госпромхозов, где ительменов практически не было. В общественных местах не звучал ительменский язык. Ительмены, учившиеся в школе в период с конца 1950-х -1970-х годов, рассказывали, как в интернатах от них требовали, чтобы между собой, даже во внешкольное время, они говорили по-русски (ПМА 1979).
Проработав в 1979 г. вместе с сотрудниками лаборатории в Тигильском районе, я поняла, что никакое «популяционно-демографическое» изучение ительменов невозможно без изучения истории камчадалов, эндоэтноним которых опрометчиво упразднили после проведения Приполярной переписи: В «Записке этнографа Е. Орловой о камчадальском населении Камчатки», датируемой 1927 годом, было особо подчеркнуто, что «обрусение «камчадал» идет настолько быстро и настоятельным темпом, что никакое отделение их от русских и отнесение к туземцам Камчатки не может вернуть их к состоянию прежних ительмен и всякие попытки извне могут только затормозить их естественное обрусение» (Архив АКМНС Камчатской области. ПМА 1991). В 1927 г. камчатское Окрбюро ВКП(б) принимает Постановление: «Констатировать, что та часть населения полуострова Камчатки, которая именует себя камчадалами, говорит по-русски и живет оседло, не относится к числу мелких туземных народностей северных окраин, на которых должны распространяться льготы, предоставляемые мелким туземным народностям севера" (Протокол № 33). Одновременно северо-западная часть камчадалов, проживавшая в девяти селениях Тигильского района и сохранившая свой родной язык и некоторые архаические черты в материальной и духовной культуре, получила официальное название ительмены, которое впервые отразилось в материалах Приполярной переписи 1926–1927 гг. (Список населенных мест, 1928). Таким образом, если в Всероссийской Переписи 1897 г. на Камчатке в 35 поселениях было учтено 2794 камчадала, а Первая Всесоюзная перепись 1926 г. отнесла к камчадалам Камчатки 3704 чел., то в Переписи 1939 г. этноним камчадалы исчез, но в 9 поселках западной Камчатки появилось около 800 ительменов.
После этой экспедиции в 1980 – 1990, для реконструкции истории камчадалов и ительменов Камчатки понадобилось не только чтение специальной литературы, но и работа в архивах, центральных и региональных. То, что удалось понять и зафиксировать нашло отражение в моих публикациях.
После архивных и кабинетных занятий мне удалось побывать на Камчатке только в 1990 г. в составе небольшой группы, призванной оценить этнологическую часть Экологической экспертизы проекта строительства ГОКа на притоке р. Ича и подъездных путей к нему. Поэтому пришлось сразу окунуться в насущные экологические и правовые вопросы, волновавшие ительменов и их кровных родичей камчадалов. Нас уже ожидали сотрудник Областной Администрации, специалист по делам национальностей Валентина Ивановна Успенская – ительменка родом из Седанки и Виктория Васильевна Петрашева – научный сотрудник КИЭПа (Камчатского ин-та экологии и природопользования). В Мильково я познакомилась с Ниной Бережковой, председателем сельской ассоциации камчадалов, а в Ковране встретилась с главой сельской администрации Олегом Запороцким, он же президент СВИК (Совет возрождения ительменской культуры) «Тхсаном», с которым ранее весной познакомилась в Москве на Первом съезде коренных народов Севера. С этого года и до 2000-го я практически ежегодно ездила в экспедиции на Камчатку, собирая родословные и помогая в обсуждении и в научном сопровождении местных проблем и инициатив. Исключением был 1996 г., когда меня не отпустила семья после гибели в море осенью 1995 г. участников международного проекта «Социальные изменения на Севере» на Чукотке, где в п. Проведения должны были встретиться обе части команды чукотская и камчатская, членом которой была я. С 1997 г. я уже ездила на Камчатку с семьей, десятилетним сыном и мужем археологом, который выполнял свою профессиональную задачу, исследуя традиционное расселение ительменов, собирая информацию, необходимую для историко-культурного обоснования границ территории традиционного природопользования (ТТП). Эту идею инициировали в 1997 г. в Ковране во время проведения возрожденного в 1987 г. традиционного осеннего праздника ительменов Алхалалалая. На Совете возрождения ительменов было подписано обращение к губернатору Корякского автономного округа (КАО) 13-ти общин, собравшихся в Ковране из самого Коврана, а также Тигиля, Седанки, Верхнего Хайрюзова с просьбой образовать территорию традиционного природопользования «Тхсаном». Мне посчастливилось принимать участие в заседаниях этого исторического Совета.
Обоснованием природоресурсного потенциала ТТП «Тхсаном» занимались сотрудники КИЭП. Разработку планов организации природоохранной деятельности на ТТП на основе предложений жителей Коврана, Хайрюзово, Седанки, Тигиля по возрождению и общественной охране традиционных ресурсов закрытых ительменских сел (Утхолока, Морошечной, Сопочной, Белоголовой на одноименных реках) в качестве природоохранных постов, а также финансовую поддержку экологического образования жителей осуществлял WWF. ТТП была образована в декабре 1998 г. совместными усилиями СВИК «Тхсаном» и губернатора КАО ительменки В.Т. Броневич на основе принятого регионального закона о ТТП. Через 18 месяцев она была упразднена усилиями нового губернатора КАО – директора золотодобывающей компании. Упразднение ТТП «Тхсаном» совпало с принятием федерального закона о территориях традиционного природопользования в 2001 г., отсутствие которого в 1998 г. было одним из обоснований упразднения ТТП. Ительмены вместе с камчадалами пытались отстоять свою ТТП даже в Европейском суде, но через три года суд ответил, что подобные вопросы не входят в компетенцию ЕС. Эти неудачи не заставили ительменов свернуть программу культурного возрождения, продекларированную автором «Букваря ительменского языка» К.Н. Холоймовой в программе СВИК «Тхсаном» (Камчатский комсомолец. 15 июля. 1989 г.): «Возрождать ительменский язык через преподавание в детском саду, школе, создание живой языковой среды в быту и художественном творчестве, стенной печати и других средствах массовой информации». Преподавание ительменского языка продолжается в детском саду и школе Коврана как факультатив. Общины обеспечивают эти детские учреждения, а также одиноких престарелых жителей села и матерей-одиночек рыбой и дикоросами.
В ковранской школе организован краеведческий музей (руководитель Е. Садовникова), где собраны предметы старого быта ительменов, изделия народных умельцев, археологические объекты (предоставлены музею археологом Н. Кренке, проведшим раскопки в окрестностях Коврана при участии местных жителей) и книги по истории и языку ительменов, переданные в дар музею исследователями К. Холоймовой, Н. Старковой, Д. Кёстером, Э. Кастеном, и др. К археологическим разведкам, проводившимся в долине р. Ковран в 1997 – 2001 годах, население проявило массовый интерес. Попытками реконструкции древнего гончарства ительменов занимались не только дети, но и взрослое население Коврана. Работа с детьми в области родного языка, истории, искусства и возможность продемонстрировать свои успехи на празднике в различных конкурсах способствует распространению знаний об ительменской культуре и повышению ее престижа у молодежи. Календарные праздники – «Первой рыбы» и «Алхалалалай» празднуются ежегодно.
Дальнейшая история действий по отстаиванию прав ительменов и камчадалов на традиционные природные ресурсы продолжается по сей день. Истории развития общин сел Ковран, Хайрюзово, потери традиционных рыболовных участков на оставшейся единственной реке Ковран описаны в моих статьях 2002 – 2021 г. А истории о том, как ительменам и камчадалам Камчатки приходится в последние три года отстаивать свою этническую принадлежность в судах представлены в моих работах 2020 – 2021 гг .
Параллельно с 1994 до 1915 года мне также пришлось поработать научным экспертом в двух комитетах Государственной Думы – по делам национальностей и по экологии и природным ресурсам. Здесь я занималась обоснованием права коренных народов на создание ТТП, на рыболовство, охоту, признание этнической идентичности, готовя предложения и замечания в законопроекты, касающиеся прав коренных народов. Кроме того, с 1998 г. по приглашению С.Н. Харючи, президента АКМНСС и ДВ РФ с 1998 по март 2013 года, я начала издавать журнал Ассоциации «Мир коренных народов Севера. Живая Арктика». Участвовала в образовательных и исследовательских проектах АКМНСС и ДВ и Учебного Центра содействия коренным народам Севера.