Речь на чаплинском языке

Ахсахтикак

Из аудиовизуального архива Музея Берингийского наследия, поселок Провидения, Чукотка. Видеоматериалы записаны в 1994 году В. В. Бычковым, предоставлены Егором Ахсахтикаком благодаря любезному посредничеству Дмитрия Опарина.

Больше аудио и видео с речью на чаплинском языке в соответствующем разделе этой страницы .

Чаплинский эскимосский язык

I. Социолингвистические данные

Общая характеристика

Название

Чаплинский эскимосский (ISO 639-3: ess) – условное название одного из эскимосских языков группы юпик (эскимосско-алеутская семья языков) – см. (Jakobson 1998; Вахтин 2007; Вахтин, Головко 1986). Другие названия языка, встречающиеся в литературе – язык азиатских эскимосов, эскимосский, азиатско-эскимосский, юпикский, юитский язык; в американских работах используется название (Central) SiberianYupik '(центральный) сибирский юпик'. Название «чаплинский язык» может вводить в заблуждение, поскольку бывшие и нынешние носители этого языка живут не только в поселке Новое Чаплино, но и в других населенных пунктах, в том числе и на о. Св. Лаврентия (США). Термин «язык азиатских эскимосов» (ЯАЭ) также неудачен, поскольку включает не только «чаплинский», но и другие азиатско-эскимосские языки, и исключает язык острова Св. Лаврентия. Термин ЯАЭ, таким образом, имеет два значения: (1) условное название группы эскимосских языков, существующих (или существовавших) на территории Чукотского полуострова, и (2) стандартный (литературный) язык эскимосов, созданный в 1932 году на базе одного из этих языков – чаплинского. Этническое наименование языка – юпигыстун (Новое Чаплино, букв. «по-юпикски») или акузипик (akuzipik, о. Св. Лаврентия, букв. «истинная речь»).

Общая численность носителей языка и этнической группы

Общая численность этнической группы – около 3000 человек. Группа распространена на северном побережье Берингова моря: примерно 1200 носителей «чаплинского» языка живут на Чукотском полуострове, в основном в трех поселках: Новое Чаплино, Сиреники и Уэлькаль, а также в г. Анадырь и пгт. Провидения. Еще примерно 1500 человек живет в двух поселках на острове Св. Лаврентия (США), и около 350 носителей «чаплинского» языка – на материковой Аляске, в основном в городах Ном и Анкоридж (Аляска, США) (ср. несколько другие данные в статье MorgounovaSchwalbe 2017).

Степень угрозы исчезновения, возрастная структура носителей, использование в различных коммуникативных сферах

Численность носителей «чаплинского» языка быстро падает: если в середине 1990-х годов из примерно 1200 эскимосов-чаплинцев свободно владели языком порядка 200 человек (Вахтин 2001), то к 2020 году говорящих остались единицы. По данным Дарьи Моргуновой (2020), пос. Новое Чаплино – одно из двух мест на Чукотке, где можно услышать живую эскимосскую речь (второй поселок – Сиреники). Людей, свободно говорящих по-чаплински, в поселке осталось немного, и это – люди старшего поколения; есть, кроме того, несколько женщин в возрасте от 40 до 50 лет, способных понимать и как-то объясняться на этом языке.

Тем не менее, местное население продолжает в ряде коммуникативных ситуаций использовать чаплинский язык: отдельные слова и выражения регулярно используются в бытовом разговоре. Это – шутки, короткие сказки, колыбельные песни, стандартные выражения, проскальзывающие в разговоре даже у молодых людей, которые при этом утверждают, что говорят исключительно по-русски. Переключение между русским и чаплинским и смешение кодов для многих – норма. Зафиксированы следующие ситуации бытового использования чаплинского языка (Моргунова 2020):

Приветствия : «нанытак’син?» (как дела?), «сāк’ат?» (что ты делаешь?), «натын пизин?» (куда ты идешь?), «накын пизин?» (откуда ты пришел?), «к’уякамкын ысх’аг’лютын» (я рад тебя видеть), «маатын слъя пиних’тук’ сыг’лыг’ук’» (какaя сегодня хорошая погода), «погода испортится, наверное» (нāфтык’ук’ ынтак’ун), «ануклъима итхук» (задуло с моря).

Обращение к детям : «атиг’у насяпра» (надень шапку), «ак’уми» (садись), «таги» (иди сюда), «к’ытыхтын» (подними голову), «аwытын» (отойди), «к’аюлъта» (давай пить чай), «пигитун» (осторожно), «ныпрыг’и» (замолчи), «ан’» (возьми), «ин’ах’тын аг’а» (иди спать), «таватын» (хватит).

Междометия и восклицания : «ā-а» (да), «уук- / хук» (берегись!), «кā» (ох), «чā» (ой), «тава» (выражение боли), у-ух» (фу, грязно), «ка-ай» (сожаление, ай-ай-ай), «ка-ку» (осторожно), «ынта» (ну-ка/а ну!), «кā» (тсс, тише) и «сā» (я не знаю).

Ласковые обращения к младенцам : «пипик» (малыш, старое заимствование из английского языка «baby»), «аг’вык’сик’» (моржонок).

Прилагательные и наречия : «пиник’» (хороший), «сыг’лык’» (плохой), «амакылг’и» (маленький), «ик’атук’ак’» (грязный), «к’инутāлг’и» (ленивый); «кыкā» (больно).

Кроме того, высказывания на чаплинском используются как «секретный язык», когда нужно что-то скрыть от детей или от посторонних (Моргунова 2020).

Чаплинский язык как «наследственный язык» (heritagelanguage) и все с ним связанное для жителей эскимосских сел Новое Чаплино, Сиреники и других сегодня – объект сильного эмоционального переживания. Он ассоциируется с традиционными ценностями, такими как уважение к старшим, гармоничные отношения с окружающей средой, забота о детях, и является, по словам одного из местных жителей, «предметом гордости каждого эскимоса на Чукотке» (MorgounovaSchwalbe 2021: 179).

Географическая характеристика

Сегодня носители «чаплинского» языка живут в следующих населенных пунктах: 1) поселок Новое Чаплино, расположен на берегу бухты Ткачен в 25 км. от районного центра Провидения; основан в 1958 году, сюда перевезли жителей окрестных поселков Уназик, Аван, Сиклюк, Кивак и других. Население – 388 человек, из них эскимосы 75% (Коряков 2021); по данным статьи (Моргунова 2020) общее население поселка Новое Чаплино – 462 человека; 2) поселок Сиреники, находится на южном побережье Чукотки неподалеку от лагуны Имтук, относится к Провиденскому району; самое старое из ныне существующих эскимосских поселений: по археологическим данным, эскимосы жили в этом месте не менее 2000 тысяч лет назад. Население – около 500 человек, из них эскимосы 53% (Коряков 2021); по данным Госкомстата (2015), общее население поселка Сиреники – 402 человека; 3) поселок Уэлькаль Иультинского района Чукотки, расположен в 100 км от районного центра у входа в залив Креста; основан в 1920-х годах эскимосскими переселенцами с мыса Чаплина. Население – 258 человек (2002), из них эскимосов около 200; по другим данным, население 243, из них эскимосы 56% (Коряков 2021); 4) пгт Провидения, районный центр, население 2163 чел. (2022), из них эскимосов несколько десятков; и 5) город Анадырь, окружной центр, население около 15 000 чел., из них эскимосов несколько десятков [1] .

В поселках Новое Чаплино и Сиреники работают общеобразовательные школы, в которых ведется преподавание чаплинского эскимосского языка. В г. Анадырь работает Чукотский многопрофильный колледж, в котором готовят в том числе и учителей эскимосского языка.

Историческая динамика

Численность населения Чукотки, называвшего себя эскимосами, в течение 20 века росла, в последние 40 лет остается более или менее постоянной. Данные переписей:

Посчитать чаплинских эскимосов отдельно от науканцев по данным переписей не представляется возможным.

II. Лингвистические данные

Диалектная ситуация

В настоящее время (старо)сиреникский эскимосский язык исчез, носителей науканского осталось несколько человек, носителей чаплинского – не более двух десятков. Группа носителей чаплинского языка исторически – наиболее крупная из всех эскимосских групп Чукотки. Исследователи выделяли минимум четыре говора этого языка: уназикский, аванский, имтукский и кивакский, с дальнейшим подразделением на более мелкие идиомы. До середины 1940-х годов носители «чаплинского» языка жили в нескольких крупных (Уназик, Имтук, Аван, Пловер) и во множестве (до 15) мелких поселках на юго-востоке Чукотки; говор каждого поселения, возможно, отличался от соседних (Крупник 1983; 1989: 35-36). В середине 1950-х годов в результате политики насильственного переселения и «укрупнения» значительную часть чаплинцев свезли во вновь построенный поселок Новое Чаплино; некоторых переселили в Сиреники. В 1920-е годы эскимосы – носители этого языка были переселены на о. Врангеля и в пос. Уэлькаль.

Краткая история изучения языка

Присутствие на Чукотском полуострове двух различных групп коренного населения, а именно, как их тогда называли, «оленных» и «сидячих» чукчей, и связь последних с эскимосами Аляски были впервые осознанны в конце XVIII столетия. Участник экспедиции Биллингса (1785–1794) натуралист Карл Мерк составил краткий этнографический отчет, в котором отметил, что «сидячие чукчи» говорят на четырех разных наречиях, не похожих на язык оленных. Он перечислил эти наречия с юга на север, от Анадырского залива до мыса Дежнева и арктического побережья: это известные в новейшее время (в современной номенклатуре) сиреникский, чаплинский и науканский языки, а также четвертый юпикский язык, который впоследствии был назван «уэленским» (Этнографические материалы 1978).

Данные Мерка демонстрируют более широкое распространение юпикских языков на Чукотке, чем известное по более поздним данным: сиреникский был распространен значительно западнее, а чаплинский – значительно севернее современного ареала, то есть еще в конце XVIIIвека на эскимосских языках говорили по всему побережью от Анадырского залива на юге до Берингова пролива на севере; позднее этот ареал был разорван экспансией чукчей на восток в начале XIX века (Krupnik, Chlenov 2013: 254–258).

Через сто лет после Мерка начальник Анадырской округи Н. Л. Гондатти собрал первую статистику по эскимосскому населению Чукотки и первые образцы речи (Прикладная этнология 2020). На основе этих данных Вс. Миллер подтвердил, что языки относятся к эскимосской семье и близки юпикским языкам западной Аляски (Миллер 1897). В 1901 году В. Г. Богораз подтвердил эти выводы, выделил три группы эскимосских говоров и записал самоназвание азиатских эскимосов юит (Bogoras 1904: 19–21).

Некоторые ранние описания языковой ситуации в регионе утверждали, что прибрежные жители говорят по-чукотски; это, скорее всего, объясняется тем, что чукотский язык или какой-то упрощенный чукотский жаргон играл роль lingua franca на Чукотском полуострове (Krupnik, Chlenov 2013: 251).

По-видимому, первыми на азиатский берег перешли через Берингов пролив носители (старо)сиреникского языка; чаплинцы появились здесь позже и расселились двумя рукавами: на запад, вдоль побережья Северного ледовитого океана («уэленский» язык Мерка), и на юг, в направлении мыса Чаплина и остров Св. Лаврентия. Носители науканского языка переправились через пролив последними, возможно – из района залива Нортон (Там же: 258, со ссылкой на Krauss 1985; 2004).

Когда в 1867 году остров Св. Лаврентия перешел вместе с Аляской во владение США, на нем было около десяти поселков и значительное юпикское население. Зимой 1878-1879 года на остров обрушился страшный голод, совпавший, возможно, с какой-то эпидемией, который практически опустошил его: из 1500 осталось не более 400 жителей. Через несколько лет остров был вторично заселен с азиатского берега носителями чаплинского языка (Krupnik, Chlenov 2013: 35).

Научное изучение эскимосского языка началось с работы В. Г. Богораза (Богораз 1909), в которой детально описано расселение, диалектное членение эскимосских языков Чукотки, а также даны сведения о фонетике и опубликованы несколько текстов. (В расширенном виде опубликовано: Богораз 1934). Публикация текстов продолжилась в следующей публикации (Bogoras 1913): она включает тексты эскимосских сказок в английском переводе, тексты песен по-эскимосски с пословным английским переводом, тексты диалогов, шаманских песнопений и один довольно объемный текст с пословным переводом. Немногочисленные грамматические комментарии даны в подстраничных сносках.

Работу Богораза продолжил его ученик А.С. Форштейн, один из авторов эскимосской письменности (1932, на базе чаплинского языка) и первого букваря на этом языке, записавший и опубликовавший несколько эскимосских сказок (Jupigьmunьparatani1935, 1936), однако в 1937 году он был арестован, провел в лагерях 10 лет и к научной работе больше не вернулся.

В 1949 году были опубликованы архивные материалы Богораза по эскимосскому языку (Богораз 1949). Книга была подготовлена к печати двумя исследователями, которым суждено было сыграть огромную роль в описании эскимосского языка – Е.С. Рубцовой и Г.А. Меновщиковым.

Работа обоих базировалась на длительных полевых исследованиях: оба учительствовали на Чукотке, преподавали русский язык эскимосским детям, оба затем получили образование в Ленинграде и занялись описанием эскимосского языка. Е.С. Рубцова собрала большую коллекцию эскимосского фольклора, опубликовала первый том (Рубцова 1958); второй том был опубликован после ее смерти только в 2019 году (Рубцова 2019). Она же составила и опубликовала большой эскимосско-русский словарь (Рубцова 1971). Г.А. Меновщиков – автор нескольких грамматических описаний эскимосских языков Чукотки; о чаплинском эскимосском – см. (Меновщиков 1962; 1967; 1988).

Работу по описанию чаплинского эскимосского продолжили Н.М. Емельянова (1982) и Н.Б. Вахтин (1995, 2007); в последнее время в эту работу включились чаплинцы, получившие соответствующее образование, прежде всего сотрудники Анадырского многопрофильного колледжа. В частности, Н.П. Радунович (Старцева) подготовила большой двухтомный русско-эскимосский словарь (Русско-эскимосский словарь 2014).

В середине 1970-х годов в университете Аляски в Фербенксе был создан Центр по изучению языков коренного населения Аляски (AlaskaNativeLanguageCenter), сотрудники которого много сделали для описания языков Аляски, в том числе и языка острова Св. Лаврентия, то есть "чаплинского" (см.: Jacobson 1979, 1984, 1990 (второе издание – 2001); deReuse 1994); см. также публикацию текстов (Koonooka2003), представляющую собой транслитерацию и перевод книги (Меновщиков 1988). В 1987 году вышел в свет словарь чаплинского эскимосского языка (Dictionary 1987), подготовленный Ст. Джейкобсоном совместно с носителями этого языка. Более полное издание этого словаря см. (StLawrenceIsland 2008). В настоящее время продолжается издание учебной (школьной) и культурно-образовательной литературы, преимущественно на языке о-ва Св. Лаврентия.

Основные лингвистические сведения (фонетика, грамматика, лексика) [3]

Фонология

В чаплинском эскимосском языке четыре гласные: ( а , и , у , ы ). Гласные могут быть долгими и краткими. В заимствованных словах встречаются гласные ( е ) и ( о ).

Гласные

Согласные

Ударение

Динамическое ударение падает на каждый четный слог слова; при этом последний слог никогда не бывает ударным, ср.: ан’й а́ к’х’лъян’лъ я́ г’йутук’ «он хочет сделать большую лодку». Однако долгие гласные нарушают этот ритм: долгий гласный всегда ударный, и отсчет ударений заново начинается с него: ā́ н’к’ах’лъ а́ н’лъяг’й у́ тук’ «он хочет сделать большой мяч».

В области фонологии типологически интересны глухие сонанты и лабиализованные согласные.

Структура слова

Чаплинский эскимосский – полисинтетический агглютинативный. Слово всегда начинается с корня, словообразование и словоизменение очень развито. Основы могут быть именные (непосредственно присоединяющие словоизменительные показатели имени, ср. гуйгу- дом – гуйгу-т дома, гуйгу-ми в доме), глагольные (непосредственно присоединяющие словоизменительные показатели глагола, ср. таги- приходить – таги-ма-н'а я приходил) и смешанные (непосредственно присоединяющие присоединяться как именные, так и глагольные словоизменительные показатели, ср. к'ыпхаг' - 1. работа; 2. работать – к'ыпхаг'-мун на работу, к'ыпхаг'-ума-н'а я работал).

При присоединении суффиксов к основе она может вести себя по-разному: конечный гласный может сохраняться или чередоваться, конечный согласный может сохраняться, чередоваться или выпадать, ср.: тафси пояс – тафси-мын' поясом, тума след – тумы-т следы, ан'ьяк' лодка – ан'ья-ми на лодке, аг'нык' день – аг'ныг'-ыт дни, сигун ухо – ситут-ыт уши; мыгнали- отдыхать – мыгнали-мак' отдыхал; аяг- отталкивать – аях-лъык'а оттолкнет; иг'- прятать(ся) – их'-тук' спрятался, анисиг'- раскаляться – аниси-ма он это раскалял, асиваг'- спускаться: асивах'-тук' он спустился, но асива-ман'а я спускался, апт- спрашивать – апс-има он его спрашивал, и т.п. См. подробно (Вахтин 2007: 24–25).

Грамматические категории

Именные категории

В языке три числа (ед., дв., мн.), семь падежей (abs., rel., instr./abl., dat./term., loc., vialis, aequalis) и четыре лица обладателя (1, 2, 3, 3Refl). Парадигмы склонения очень громоздки, здесь приводятся лишь фрагменты.

Число существительных

П ростое склонение

нуна ‘земля’

Лично-притяжательное склонение

Примеры:

Иг'ных'- пык аглясима сыфлъюга- к'а Твой сын отнес моё ружьё

Документа- нка ифлъяманка Я потерял мои документы

Ата- м - нун аглялъта Давайте пойдём к моему отцу

Унан'инак' юпигыстун акулы- м-нъи У нас только он (говорит) по-эскимосски

Игах'тыки латиныг'мит буква- н'ит - нъын' Пишите латинскими буквами .

Образец притяжательного склонения существительного: таг'нух'ак' ребенок

Для экономии места формы двойственного числа предмета обладания (напр., мои два ребенка) не приводятся (см. подробно: Меновщиков 1962: 190 сл.).

Пространственные имена и послелоги

В чаплинском эскимосском существует развитая система обозначений положения предмета в пространстве:

В качестве послелогов пространственные имена обычно употребляются в притяжательной форме 3-го лица единственного числа обладателя в сочетании с существительным в относительном падеже:

асик' – асин'а пространство под ним: гуйгум асин'а низ дома

сягук' – сягwа пространство рядом с ним: ан'йам сягwа рядом с лодкой

ин'лю – ин'люн'а пространство на другой стороне от него: киwым ин'люн'а другой берег реки, и т.п.

Эти формы в сочетании с главным именем могут склоняться и выражать тонкие и разнообразные оттенки пространственных значений, ср.:

гуйгум сяг'wа пространство около дома

гуйгум сяг'wанын' от пространства около дома, или просто от дома

гуйгум сяг'wанун к пространству около дома, или просто к дому

гуйгум сяг'wани в пространстве около дома, или просто около дома

найг'ам сяг'wани в пространстве около горы, или просто около горы

найг'ам асин'анун под гору

найг'ам сяг'wанун к окрестностям горы

найг'ам к'улян'анун на гору, на вершину горы

найг'ам к'ин'ун'анун за горы,

и т.п.

Местоимения

Личные местоимения

Склонение личных местоимений

Вопросительные местоимения

Примеры: Кина сх'аматху югыт снами? Кого увидели люди на берегу? Сян'wа сх'аматху? Что они увидели? Китумун тунусяк'ылъык'сигу тана тунусяк'? Кому ты подаришь этот подарок? К'афсинат игаг'ьяк'аюгыт классыфсинитат? Сколько учеников в вашем классе? Китум тагитинкут нык'мын'? Кто принес нам мясо?

Склонение местоимения кина? кто? и сан' w а? что?

Указательные местоимения

Этот разряд местоимений самый обширный: выбор того или иного местоимения зависит от того, на каком расстоянии находится предмет, известен он или нет, видит его говорящий или нет, находится предмет в неподвижности или движется, и в каком направлении движется.

Пример склонения указательного местоимения мана

См. подробно (Меновщиков 1962: 240 и сл.)

Числительные

Простые (непроизводные) количественные числительные в чаплинском – атасик' один, малг'ук два, пин'ают три, стамат четыре, талъимат пять, аг'винлык шесть, к'уля десять, акимиг'ак' пятнадцать, югинак' двадцать. Счет этимологически – по пальцам: аг'винлык шесть буквально означает «переход» (на другую руку)

Остальные числительные либо сложные (как маг'раг'винлык семь, видимо из малг'ук + аг'винлык, букв. «два с переходом», то есть «два сверх пяти»), либо составные (как стаманын' ин'люлык девять, букв. «четвертый на другой стороне», то есть «на другой руке», или к'уля пин'ают сипнык'лъюку тринадцать, букв. «десять три с излишком»).

Числительные не имеют категории числа; в притяжательной форме они используются как порядковые (кроме специальных форм сивулик’ первый и алъх’ā второй), ср.: пин’айā третий, стамā четвертый и т.п.). Порядковые числительные изменяются по числам (сивулик’ первый – сивулит первые). От числительных могут образовываться существительные с числовым значением, ср.: малг’ук два – малг’ӯ двойка, малг’ӯт двойки, и под.).

См. подробно (Меновщиков 1962: 279 сл.).

Глагольные категории

Порядковая модель словоизменения глагольной словоформы чаплинского эскимосского языка

Лицо и число

В чаплинском финитный глагол имеет два основных типа спряжения: одноличное (лицо и число субъекта) и двухличное (лицо и число агенса и объекта). Все финитные глаголы обязательно имеют показатели цели высказывания (порядок 3) и показатели индикатива, интеррогатива или императива (порядки 1 и 2).

Одноличное спряжение

Показатели одноличного спряжения утвердительной формы

Показатели одноличного спряжения вопросительной формы

Двухличное спряжение

Показатели двухличного спряжения утвердительной формы (без двойственного числа)

Показатели двухличного спряжения вопросительной формы (без двойственного числа, с показателями вопросительной формы)

Примеры двухличных глаголов:

пиник'ак'а-к'а Я его/ее люблю

пиник'ак'а-х'пын'а Ты меня любишь

пиник'ак'а-а Он его/ее любит

пиник'ак'а-инкут Он/они нас любит/любят

иг'-ак'-си-гу? ты его/ее прячешь?

их'-си-гу? ты его/ее спрятал?

иг'-ума-зи-гу? ты его/ее прятал?

Категория цели высказывания

Показатели этой категории занимают порядок 3: это могут быть показатели утвердительной, вопросительной или императивной формы. Утвердительные различаются для одноличных (-у-) и двухличных (-а-) глаголов; вопросительные – для глаголов 1 и 2 лица (-си-) и 3 лица (-а-). См. таблицу выше.

Чаплинский императив имеет полную парадигму спряжения как одноличную, так и двухличную. Императивные показатели сложным образом распределены по лицам, см. подробно (Вахтин 2007: 57 сл.).

Примеры:

аглат- ‘вести’ – аглалъин'а (<аглат-ли-н'а) 'пусть он меня ведет', аглатин'а (< аглат- и -н'а) 'сведи меня'; мани- 'подходить' – манилян'а! 'подойду-ка я'!, мани! 'подойди'!, манили! 'пусть он подойдет'!; мысюна! 'причешись! ', к'аваг'ли! 'пусть он спит! ', укинигу! 'шей это!', укинилигу! 'пусть она это шьет!', и т.п. (См. подробно Меновщиков 1967: 110 сл.; Вахтин 2007: 76 сл.).

Прохибитив оформляется специальным показателем отрицания -хпына-, с изменением показателей лица: ныг'- ‘есть’ – ныг'-ли! 'пусть съест!', 'пусть поест!' ныг'ы-хпына-ни! 'пусть не ест!'

Императивные формы могут быть осложнены показателем оптатива («вежливого побуждения»), ср.: ӣг'-лит! 'пусть они спрячутся!' – ӣ-к'аг'-лит! 'пусть-ка они (сначала) спрячутся!'

Категория времени

В чаплинском пять времен: настоящее, прошедшее, близкое прошедшее (перфект) и два будущих. Система выражения значения времен включает морфологические средства четырех порядков: показатель финитности (порядок 4), показатели прошедшего / непрошедшего (порядок 9), показатели будущего / близкого будущего / небудущего (порядок 7) и показатели длительного / недлительного действия (порядок 8). Формально, если судить по порядковой таблице, в чаплинском, таким образом, не одна, а две категории времени, сопряженные с категорией способа действия. Порядковая таблица позволяет увидеть историю складывания грамматической категории: на синхронном уровне сочетания всех этих показателей обязательны для выражения тех или иных временных значений. Примеры:

улима-ак'-у-к’ (>улимāк'ук') 'мастерит'

улима-ак'-сӣ-н (>улимāк'сӣн?) 'ты мастеришь?'

улима-н'-игат-у-к' (> улиман'игатук') 'он не мастерит'

улима-н'-игат-си:-н (> улиман'игасӣн?) 'ты не мастеришь?'

улима-ма-а-Ø-к'а (> улимаак'а) 'я это мастерил'

улима-ма-зӣ-н (>улимамазӣн?) 'ты смастерил?'

улима-Ø-у-к' (> улимāк') 'он смастерил'

улима-лъык'-у-к' (>улималъык'ук') 'он будет работать'

улима-лъык'-сӣ-гу? 'ты будешь это мастерить?'

улима-нак'-а-Ø-а (> улиманак'ā) 'он сейчас будет это мастерить', и т.п.

Формы сослагательного наклонения

Значение действия, в реальности которого говорящий не уверен, выражается показателем -на-йаг’- (исторически составной), который может сочетаться с показателем длительного действия, но не с показателями прошедшего или будущего времени:

к'ыпх'ах'тук' 'он поработал' – к'ыпх'аг'-на-йах'-тук' 'он бы поработал'

к'ыпх'аг'-найах'-син? 'ты бы работал?'

к'ыпх'аг'-найа-нг’и-тутын 'ты бы не работал’

к'ыпх'аг'-найах'-тук' 'он бы поработал' – к'ыпх'аг'-ак'-на-йах'-тук' 'он бы сейчас, в данное время работал'

Внутриклассное словообразование

Глагольное внутриклассное словообразование в чаплинском чрезвычайно развито, включает показатели способов действия, модальные, качественной и количественной модификации действия, имитации действия, передачи чужой речи и другие (см. подробно Меновщиков 1967: 37–64). Примеры:

аглаг’-ак’-у-к’ ‘идет’– аглаг’-лат-ак’-у-к’ ‘снова идет’, агла-рахкиг’-ак’-у-к’ ‘быстро идет’, аглаг’-нак’-сах’-т-у-н’а ‘я намеревался было пойти’

киныг‘- ‘сохнуть’ – киныг‘-йах’ту-ма-к’ ‘почти высох’,

к’ыпх’аг’- работать – к’ыпх’а-врых’-лъык’-у-к’ ‘с трудом будет работать’, к’ыпх’а-наних’-т-у-к’ ‘перестал работать’, к’ыпх’а-йуг’-ак’-у-к’ ‘хочет работать’, к’ыпх’ах’-сиг’wаг’-ак’-у-тын ‘ты притворяешься, что работаешь’, к’ыпх’ах’-ту-пих’-т-у-к’ ‘он много и хорошо работает’, к’ыпх’ах’-пигыснах’-лъык’-у-тын ‘напрасно ты будешь работать’, и т.п.

Именное внутриклассное словообразование также развито, ср.:

игак’ ‘письмо’ – игах’-та ‘учитель, писарь’, ига-лъык’ ‘хороший учитель’; к’аwак ‘птица’ – к’аwаг’-ник’ ‘охотник на птиц’, имтук’ ‘поселок Имтук’ – имтуг’-ми-т ‘жители Имтука, имтукцы’; ата ‘отец’ – ата-лг’ун ‘родственники по отцовской линии’, гуйгу ‘дом’ – гуйгу-н’wак’ ‘палатка’, и т.п.

Междуклассное словообразование

В чаплинском глаголы образуются практически от любых частей речи: имен, числительных, местоимений, междометий и т.п. (См. подробно Меновщиков 1967: 23–37). Существует богатая система показателей разной семантики, оформляющих образование глаголов от имен, ср.:

йук ‘человек’ – йуг-у-ма-к’ ‘это был человек, ’ тана ‘это’ – тана-н’у-ма-н’а ‘это был я’; айвык’ ‘морж’ – айвыг’-них’-т-у-к’ ‘он добыл моржа’, ан’йак’ ‘байдара’ – ан’йа-н’лъаг’-ак’-у-н’а ‘я делаю байдару’, иг’у ‘нога, ножка’ – иг’у-ли-ма-к’а-н’а ‘он к нему приделал ножку’, снак’ ‘берег’ – сна-мыт-ак’-у-т ‘они находятся на берегу’, и т.п.

Существительные также могут образовываться от основ других классов, ср.:

тун’си- ‘простить’ – тун’силъык’ ‘просьба’, укини- ‘шить’ – укини-ста ‘швея’, игаг’- ‘писать’ – ига-сик’ ‘карандаш’, игаг’-вик ‘школа’, и т.п.

Конвербы

Конвербы, или глаголы зависимого действия, могут иметь самые разные значения и, как правило, имеют собственные парадигмы спряжения (как одноличные, так и двухличные). Наиболее общим значением обладают конвербы с показателем –лу-, ср.: аг’виг’-лу-тын ‘переправившись’, тугу-лу-ку ‘взяв его’. В отрицательных формах место -лу- занимает показатель –хпына-: ныкыв-лу-н’а ‘поднимаясь я’ – ныкывы-хпына-н’а ‘не поднимаясь я’, и т.п.

Основные виды конвербов следующие:

Предшествующее действие: таги-йа-вык ‘когда ты пришел’, тагит-йа-н’а (> тагисан’а) ‘когда он меня привел’, тах’туг’-йа-лг’и-ми ‘когда он проснулся’; к’ава-ных’-пы-ни ‘после того, как ты засыпаешь’, тагит-ных’-пы-н’а (> тагинъых’пын’а)’после того, как ты меня приводишь’, катаг’утка ‘едва только я приехал’.

Одновременное действие: āн-ак’н’а-мык ‘когда они двое выходили’, агла-маг’-ма ‘идя, когда я иду’.

Условные, противительные и т.п. конвербы: агла-к’у-ни ‘если он пойдет’, к’ыпх’ах’-к’а-ни ‘если будет работать’, агла-ма-йа-к’у-вык ‘если бы ты пришел’; аглаты-г’н’а-м-кун ‘хотя я его и нес’, агла-г’н’а-н ‘хоть он и пришел’; таги-найука-ма ‘чтобы я (не) пришел’, аг’и-найука-н ‘как бы он не промок’, аг’и-нг’и-найука-н ‘сомневаясь, что он промокнет’, и т.п.

Причастия

Система причастий (отглагольных образований в функции именных членов предложения) также довольно сильно развита. Причастия имеют временные формы (формально частично совпадающие с временными формами финитных глаголов), а также формы числа, падежа и притяжательности. Наиболее частотны в текста причастия с показателями -лг’и- и -к’а-: агла-лг’и ‘идущий’, агла-ма-лг’и ‘шедший’, агла-к’а-к’ ‘пошедший’. Семантика причастных показателей не менее разнообразна, чем семантика показателей конвербов:

агла-нх’а-к’ ‘только что пошедший’, агла-йах’к’а-мун ‘к намеревающемуся пойти’, ави-лн’у-т ‘отсутствующие’, к’ыпх’а-кайу-к’ ‘могущий, способный работать’, и т.п.

Формы конвербов и причастий широко используются при образовании сложных синтаксических структур.

В области морфологии наиболее интересными кажутся возможности сочетания в одной словоформе нескольких показателей времени, напоминающее «вторичные основы» (Сэпир), ср.:

агласимак'а

аглат- има -ак'а

носить-PAST-TR.3sg.A.3sg.P

«я это относил»

агласиман'итак'а

аглат- има - н'ит -ак'а

носить- PAST - NEG -TR.3sg.A.3sg.P

«я это не относил»

агласиман'исимаак'а

аглат- има -н'ит- има -ак'а

носить- PAST -NEG- PAST -TR.3sg.A.3sg.P

«не было такого, чтобы я это относил»

агласиман'инъанг'итак'а

аглат- има -н'ит- на -нг'ит-ак'а

носить- PAST -NEG- FUT -TR.3sg.A.3sg.P

«не будет так, что я не отнесу», то есть «я обязательно отнесу»

См. подробно об этих и более сложных примерах (Вахтин 2007: 110 сл.)

В типологическом плане интерес представляют и богатейшие возможности словообразования, в том числе образование глаголов от любых частей речи, ср.:

акилъпыг’аг’-виг-мын’ стама-нын’ ига-си-н’-ума-н’а

покупать-LOC-ABL четыре-ABL писать-INSTR-GET-PAST-1SG

Из магазина четыре карандаша я приобрел

Синтаксис

Чаплинский синтаксис подробно описан в (Вахтин 1995). Наиболее яркие его характеристики следующие.

1. Наличие «продвигающих» залоговых конструкций, функциональной нагрузкой которых является выдвижение одного из элементов глагольного окружения в позицию абсолютного падежа, т.е. в ту позицию, которая в плане коммуникативной организации высказывания является наиболее выделенной:

Исходная конструкция:

Аг'нам авыхтуг'-ак'-а нык'а (пани-ми-нун савиг-мын' унах'си-кун)

женщина-rel/erg мясо- ABS резать-CONT-TR.3sg.A.3sg.P (дочь-POSS-DAT нож-INSTR доска-VIAL)

"Женщина режет мясо (для своей дочери ножом на доске)"

Антипассив:

Аг'нак' авыхтуг'-ак'-у-к' (нык'мын' пани=ми=нун савиг=мын' унах'си=кун)

женщина-ABS резать-CONT-INTR-3sg.S (мясо-OBL дочь-POSS-DAT нож-INSTR доска-VIAL)

"Женщина режет (мясо для дочери ножом на доске"

Бенефактив:

Аг'нам авыхтуг'=ут=ак'а пани-ни (нык'мын' савигмын' унах'сикун)

женщина-EGR резать-BEN- CONT.TR.3sg.A.3sg.P дочь- POSS . ABS (мясо-INSTR нож-INSTR доска-VIAL)

"Женщина режет для дочери_абс (мясо ножом на доске)".

Локатив:

Аг'на-м авыхтуг'=вик=ак'а унах'сик' (нык'-мын' пани-ми-нун савиг-мын')

женщина-ERG резать-LOC- CONT.TR.3sg.A.3sg.P доска- ABS (мясо-OBL дочь-POSS-DAT нож-INSTR)

"Женщина режет на доске (мясо для дочери ножом)".

Инструмент:

Аг'нам авыхту=сик'=ак'а савик (нык'мын' паниминун унах'сикун)

женщина-ERG резать-INSTR- CONT.TR.3sg.A.3sg.P нож- ABS (мясо-OLB дочь-POSS-DAT доска-VIAL)

"Женщина режет ножом (мясо для дочери на доске)".

2. Развитая система образования глаголов от имен (так наз. «свернутые» конструкции) со значениями: «быть N”, «иметь N», «приобретать, получать N», «употреблять, есть N», «давать N», «снабжать N-ом», «изготавливать N», «идти чтобы взять N», и др. Примеры:

Калъуни, итыг'йалг'ими, найага ылън'инах'а= фт =ук'

[...] сестра-POSS-ABS она-ТОЛЬКО- ОКАЗ.БЫТЬ -INTR.3sg.S

"[Придя, внутрь войдя он], его сестра оказывается одна была"

Лън'а нули- лгу -к' Сиг'ыныг'-мын'

Он-ABS жена- ИМЕТЬ -3sg.S Сиреники-ABL

"Он имеет жену из Сиреников (У него жена из Сиреников)"

Лън'а амира- н' -ума-к' иваг'иних'ты-мын'

он шкура- ПОЛУЧАТЬ -PAST-INTR.3sg.S охотник-ABL

"Он приобрел шкуру у охотника"

Аг'нак' супылик'- туг' -ак'-у-к' алък'ута-мын'

женщина-ABS суп- ЕСТЬ -CONT-INTR-3sg.S ложка-INSTR

"Женщина ест суп ложкой"

Иваг'иних'тым илани х'у- лис -има

охотник-ERG друг-POSS.ABS патрон- ДАТЬ -PAST.TR.3sg.A.2sg.P

"Охотник друга снабдил патронами"

Шерсты-мын' кофта- н'лъа -лъык'-амкын

шерсть-INSTR кофта- ДЕЛАТЬ -FUT-TR.1sg.A.2sg.P

"Из шерсти я тебе сделаю кофту"

Масиг-мис-има-к' йуг-ым на-н'а

Масик-LOC-PAST-INTR.3sg.S мужчина-REL мать-POSS.3sg.

"В Масике была мать мужчины"

Лън'а хлеба- к'у -ма-к' хwан'а-мнун

он-ABS хлеб- ЦЕЛЬ -PAST-INTR.3sg.S я-DAT

"Он за хлебом пришел ко мне"

3. Сложная и разнообразная система полипредикативных конструкций, в том числе с интересными случаями релятивизации с использованием причастий:

Мани-т ап-к'ак'-тын туны-лъык'-а-нка анын'а-хпы-нун

деньги-PL спрашивать-PART-2sg. дать-FUT-TR-1sg.A.3sg.P брат-POSS.2sg-DAT

"Деньги, о которых ты спрашивал (букв. "спрошенные тобой"), я передам твоему брату".

Аг'нак' туны-хка-к' к'уйн'и-мын' а:ну-ма-к'

женщина.ABS давать-PART-3sg. оленина-OBL уходить-PAST-INTR.3sg.

"Женщина, которой дали оленину, ушла"

К'уйник' туны-хка-к' аг'на-мун пинии-пих'т-у-к'

оленина.ABS давать-PART-3sg. женщина-DAT хороший-MAGN-INTR=3sg.

"Оленина, которую дали женщине, очень хорошая"

Тук'а- ка - ник' -а-к'а ила-ка ун'ува-фт-у-к'

умирать- PART -МОЛ -TR-1sg.A.3sg.P друг-POSS.1sg. живой-ОКАЗ.БЫТЬ-INTR-3sg.

"Друг, которого я считал умершим, оказывается, жив", букв.: умершим-я-его-считал моего друга он оказался живой.

К'ани-ка-ни унис-имā

отвозить-PART-POSS.REFL.3sg. оставлять-PAST.TR.3sg.A.3sg.P

"Тот, который его отвез, оставил его" (букв."отвезенного-своего оставил-он-его").

4. Кореферентность актантов зависимой и главной предикации может быть устроена как по эргативному, так и по номинативному типу: это маркируется выбором парадигмы зависимого предиката:

Итыг'-йа-н ныг'ыс-има-кан'а

входить-ЗФ-3ед.S есть-прош-3ед.A+3ед.P

"Когда он _i вошел, она стала его _i кормить" – кореферентны S и P.

Итыг'-лу-ни, нули-ни пи-ма-кан'а

входить-ЗФ-3ед.S жена-абс говорить-прош-3ед.A+3ед.P

"Войдя [он _i ], жене своей [он _i ] сказал" – кореферентны S и A.

III . Иллюстративные материалы

1) Образцы текстов (в орфографии или в транскрипции).

Сказка на чаплинском языке в записи Е. С. Рубцовой

2) Аудиозаписи речи .

Alaska Native Language Archives, University of Fairbanks, Alaska. No по каталогу ANLC3251. Сказка на чаплинском языке из книги (Рубцова 1954), читает Adelinda Badten. Звучание доступно по ссылке https://www.uaf.edu/anla/record.php?identifier=ANLC3251 (дата обращения 20.07.2022)

3) Видеозаписи речи .

Ахсахтикак

Из аудиовизуального архива Музея Берингийского наследия, поселок Провидения, Чукотка. Видеоматериалы записаны в 1994 году В. В. Бычковым, предоставлены Егором Ахсахтикаком благодаря любезному посредничеству Дмитрия Опарина.

2. Звучание чаплинской (ОСЛ) речи

см.: https://www.alaskanativelanguages.org/yupigestun

Записи речи на чаплинском юпике, сделанные Егором Ахсахтикаком

1-я запись
2-я запись

3-я запись

4-я запись

5-я запись

6-я запись

7-я запись

4) Фото носителей и природы.

Куяпа, 1988, Новое Чаплино. Федор Куяпа. Фото Н. Б. Вахтина

Насалик, 1988, Новое Чаплино. Владимир Насалик. Фото Н. Б. Вахтина

Куяпа и Наказик, 1988, Новое Чаплино. Федор Куяпа и Глеб Наказик. Фото Н. Б. Вахтина

1988, Новое Чаплино. Федор Куяпа с женой Раисой, детьми и племянником. Фото Н. Б. Вахтина

С сайта мультимедийного проекта, посвященного поселку Новое Чаплино. Автор Д. Опарин ( https://www.chaplino.ru/photos/album-2#gallery-10 )

Анканаун, 1980-е, Магадан, из архива Ирины Ахсахтикак.

Анканаун, 1970-е, из архива Ирины Ахсахтикак.

Нумынкау, 2000-е, Новое Чаплино. В третьем ряду (слева направо): Артем Яковлев. Глория. Виктор Нумынкау. Во втором ряду (слева направо): Олеся Яковлева, Игорь Нумынкау, Алена Нумынкау, Ольга Нумынкау, у нее руках Денис, Эдик Нумынкау. В первом ряду (слева направо): Галина Волкова и соседка. Из архиве Ларисы Яковлевой.

1990-е, Новое Чаплино. На крыльце здания сельсовета. Слева направо: Владимир Тагитуткак, Вера Люнеут (дочь Айпыны), Кивуткак, Айпына, Умканаун (сестра Айпыны). Перед ними стоит девочка — Татьяна (дочь Веры Люнеут). Из архива Веры Люнеут.

Нусукак. 1990-е. Полина Нусукак. Из архива Светланы Укума

Селякина, 1980-е, Новое Чаплино. Валентина Ивановна Селякина, учительница, в своей квартире. Из архива Валентины Селякиной.

Сигунылик, 1950-е, Новое Чаплино. Марина Ивановна Сигунылик (слева) с подругой. Из архива Валентины Селякиной.

Ятта, 1970-е. Владимир Ятта. Фото К. Лукашевича. Из архива Музея берингийского наследия, Провидения.

Айнана, 1950-е, Ленинград. Людмила Ивановна Айнана – студентка.

Айнана, 2012, Москва. Людмила Ивановна Айнана. Фото: Алексей Лукин. Опубл.: Oparin D. Liudmila Ainana (1934–2021) // Etudes Inuit Studies, 2021, Nos 1–2. с. 540

Нанок. 1950-е, Уназик (Старое Чаплино). Василий Нанок. Из архива Светланы Селякиной.

5) Краткая библиография.

Богораз В.Г. Юитский (азиатско-эскимосский) язык // Языки и письменность народов Севера / Под общ. ред. Я. П. Алькора. Ч.III. Языки и письменность палеоазиатских народов Севера / Под ред. Е.А. Крейновича; Научн.-исслед. ассоц. Ин-та народов Севера ЦИК СССР. М.; Л. : Гос. уч. пед. изд.-во, 1934. С. 105–128.

Богораз В.Г. Юитский (азиатско-эскимосский) язык // Языки и письменность палеоазиатских народов. Труды по лингвистике, ч. III, Научно-исследовательская ассоциация Института народов Севера ЦИК СССР. Л. 1934. С. 105-128.

Богораз В.Г. Материалы по языку азиатских эскимосов. Подг. Г. А. Меновщиков и Е. С. Рубцова; с прил. табл. склонения имен и спряжения глаголов в современном яз. азиатских эскимосов, составленных Г. А. Меновщиковым. Л.: Наука, 1949.

Вахтин Н.Б. Синтаксис языка азиатских эскимосов. СПб.: Издательство Европейский дом. 1995.

Вахтин Н. Б. Языки народов Севера в ХХ веке: Очерки языкового сдвига. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.

Вахтин Н.Б. Морфология глагольного словоизменения в юпикских (эскимосских) языках. СПб: Нестор. 2007.

Вахтин Н.Б., Головко Е.В. Соотношение языков эскимосско-алеутской семьи по лексикостатистическим данным // Лингвистические исследования-1986. Л., 1986.

Емельянова Н.М. Классы глаголов в эскимосском языке. Л.: Наука. 1982.

Коряков Ю.Б. База данных «Этно-языковой состав населённых пунктов России» (2021) [http://lingvarium.org/russia/settlem-database.shtml]

Крупник И.И. Арктическая этноэкология. Модели традиционного природопользования морских охотников и оленеводов Северной Евразии. М.: Наука. 1989.

Крупник И.И. Древние и традиционные поселения эскимосов на Юго-Востоке Чукотского полуострова // На стыке Чукотки и Аляски. М.: Наука. 1983. С. 65–95.

Меновщиков Г.А. Грамматика языка азиатских эскимосов: В 2 т. М.; Л.: АН СССР, 1962–1967.

Меновщиков Г.А. Материалы и исследования по языку и фольклору чаплинских эскимосов. Л.: Наука, 1988.

Миллер В.Ф. Материалы по наречиям инородцев Анадырского округа, собранные Н. Л. Гондатти // «Живая старина», 1897, вып. II, с. 133–159.

Моргунова-Швальбе Д. Языковая адаптация на примере эскимосов-юпик с. Новое Чаплино 1998–2018: выбор языка и языковое переключение» // O. P. Kolomiets and I.I. Krupnik (eds.) ПрикладнаяЭтнологияЧукотки / Applied Ethnology in Chukotka: Indigenous Knowledge, Museums, Cultural Heritage. (Celebrating 125th Anniversary of N.L. Gondatti’s 1895 Trip to the Chukchi Peninsula). Moscow. 2020. Pp. 95-119.

Первая Всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Таблица XIII. Распределение населения по родному языку. (Губернские итоги). Тома 51-89. СПб, 1903-1905.

Прикладная этнология Чукотки: народные знания, музеи, культурное наследие (К 125-летию поездки Н.Л. Гондатти на Чукотский полуостров в 1895 г. Отв. ред. О.П. Коломиец, И.И. Крупник]. М.: Изд-во PressPass, 2020.

Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года. М., 2015. – https://www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar

Этнографические материалы Северо-восточной Географической экспедиции 1785-1795 гг. / ред. Титова З.Д. Магадан, Магаданское книжное издательство. 1978.

Koonooka C., Schreiner S., a.o. Akuzipik/Yupik (St. Lawrence Island, Alaska, USA; Chukotka, Russia) – Language Snapshot // Language Documentation and Description, vol. 20. 2021. Pp. 135–144.

Bogoras W. The Chukchee. Material Culture. The Jesup North Pacific Expedition. Ed. by Franz Boas. Vol. VII. Memoirs of the American Museum of Natural History, Vol.XI, pt. I. Leiden: Brill and New York: Stechert, 1904.

Chlenov M. The “Uelenski Language” and Its Position Among Native Languages of the Chukchi Peninsula // Alaska Journal of Anthropology. 2006. Vol. 4, Nos.1–2. Pp. 74–91.

de Reuse J. Siberian Yupik Eskimo: the language and its contacts with Chukchi. Salt Lake City: University of Utah Press. 1994.

Krauss M. Eskimo Languages in Asia, 1791 on, and the Wrangel Island–Point Hope Connection // Études/Inuit/Studies. 2005. Vol. 29, Nos. 1–2. Pp. 163–186.

Krauss M. Sirenikski and Naukanski // Yupik Eskimo Prosodic Systems: Descriptive and Comparative Studies. M. Krauss, ed. Alaska Native Language Center Research Paper. 1985. No 7. Pp. 175-190.

Krupnik I., ChlenovM. Yupik Transitions: Change and Survival at Bering Strait, 1900-1960. Fairbanks, University of Alaska Press. 2013

Morgounova Schwalbe D. Sustaining Linguistic Continuity in the Beringia: Examining Language Shift and Comparing Ideas of Sustainability in Two Arctic Communitie // Anthropologica. Vol. 59. 2017. Pp. 28–43.

Morgounova Schwalbe D. In the Language of Their Hearts: Emotions and Language Choice in Child-Parent Interaction, Insights from a Yupik village // Etudes Inuit Studies, 2021, Vol. 45. Nos 1‐2. Pp. 171–205.

Morgunova D. Language, Identities and Ideologies of the Past and Present Chukotka. Études/Inuit/Studies. 2007. Vol. 37. Nod 1–2. Pp. 183–200.

Nagai K. A Morphological Study of St. Lawrence Island Yupik: Three Topics on Referentiality. Doctoral dissertation, Kyoto University. 2004.

Vakhtin N. Endangered Languages in Northeast Siberia: Siberian Yupik and other Languages of Chukotka // Bicultural Education in the North: Ways of Preserving and Enhancing Indigenous Peoples’ Languages and Traditional Knowledge, edited by Erich Kasten. Munster: WaxmannVerlag. 1998, Pp. 159-173.

6) Карты распространения языка:

Источник - карта на 2010 год: https://en.wikipedia.org/wiki/Siberian_Yupik

7) Сведения об архивных материалах

Наиболее полный архив материалов по чаплинскому языку (CentralSiberianYupik) – это созданный в 1980-е годы Майклом Крауссом архив Центра по изучению языков аборигенов Аляски (AlaskaNativeLanguageArchives, UniversityofFairbanks, Alaska). Архив постоянно пополняется и доступен по адресу https://www.uaf.edu/anla/ (дата обращения 20.07.2022)