Институт этнологии и антропологии РАН

Москаленко Нелли Павловна

Тоджинцы. Образ жизни и система жизнеобеспечения

В хозяйственном отношении тувинцы-тоджинцы делятся на оленеводов, скотоводов и охотников.

О леневодство

Тувинцы-тоджинцы в своей хозяйственной деятельности традиционно занимались оленеводством. Агроном Русского переселенческого управления А.А. Турчанинов, обследовав Тоджинский район Урянхайского края в 1915 г., приводит численность оленей приблизительно в 78 тыс. голов.

По данным Прокофьевой Е.Д. к 1941 г. численность оленей равнялось около 20 тыс. голов. Процесс постепенного упадка в оленеводческого хозяйства продолжался до 1949 г., когда были созданы коллективные хозяйства – колхозы (одно в устье р. Ий, другое в Азасской и Тоора-Хемской степи – колхозы «1 мая» («Май Бирзы») и «Советская Тыва». Оленеводство стало одной из важнейших отраслей хозяйства в Тодже. В 1962 г. количество колхозных, личных и единичных оленей составляло около 3,5 тыс.

В постсоветское время в Республике Тыва были созданы общины по возрождению оленеводства. Однако численность оленей остается небольшой (по данным Минсельхоза РТ 2015 г. – 3325 оленей по всей республике, в том числе в Тоджинском кожууне – 2860 оленей). В настоящее время имеются 17 оленеводческих хозяйств, из них в Тоджинском кожууне – 15, в Кызыльском и Тере-Хольском кожуунах – по одному.

В Республике Тыва реализуется проект, направленный на возрождение оленеводческих хозяйств. Суть проекта – создание ферм по увеличению поголовья северных оленей. Как сообщает информационная служба регионального правительства, фермы будут создаваться в Тоджинском кожууне (районе) республики, где издавна живет этническая группа малочисленных сибирских народов – тувинцы-тоджинцы. Каждого фермера обеспечат небольшим стадом в одиннадцать голов северных оленей. За два года фермер должен будет увеличить численность поголовья в два раза и половину стада передать другому начинающему фермеру. Проект предполагает не только возрождение оленеводства, увеличение численности оленеводческих ферм, но и обеспечение работой местного населения, что автоматически приведет к повышению благосостояния. Фермерские хозяйства станут основой для развития оленеводства в промышленных масштабах. Большую помощь в реализации проекта оказывает горнодобывающий комбинат «Лунсин». Компания взяла на себя частичную компенсацию расходов по закупке животных и спутниковых мобильных телефонов, оплату ветеринаров, обслуживающих оленьи стада

Охота

Коренное население Тоджи – исконные охотники. Еще в китайских летописях 650 г. говорилось о народе дубо, который жил на запад от озера Косогол, имел жилищем шалаш из травы, не знал ни земледелия, ни скотоводства, занимался главным образом охотой на зверей и птиц и собирательством дикорастущих кореньев, особенно сараны. Сарану собирали и готовили из нее кашу.

Персидский летописец XIV в. Рашид-ад-Дин писал о «лесных урянхах», живших в восточной Тодже: «Это племя не принадлежит к другим урянкатам, они получили это имя потому, что их юрты были в лесах. Они никогда не имели палаток, ни шатров; их одежда была из кожи животных, у них не было быков, баранов. Вместо них они выращивали горных быков, горных баранов и джейрана, которые похожи на горную овцу. Они ловили их (и приручали), доили молоко и ели. Во время перекочевок они грузили поклажу на горных быков и никогда не выходили из лесов. В местах, где они останавливались, они делали из коры березы и других деревьев немного навесов и лачуг и удовлетворялись этим».

В хозяйственной жизни тоджинцев имела значение коллективная охота. Вся добыча, полученная в результате коллективной охоты, делилась поровну между ее участниками. В.И. Дулов, исследовавший социально-экономическую историю Тувы в XIX – начале XX в., писал, что «наиболее прочные экономические связи родового типа сохранились в Тодже и Тере-Холе. Они были представлены здесь охотничей артелью, основанной на кровно-родственной связи, пережитки которой в обычае “ужа” встречались также и в остальных районах Тувы».

В середине 1950-х г. Е.Д. Прокофьева писала, что в охоте восточных тувинцев сохранились следы коллективного распределения промысла. «Всем тувинцам до сего времени памятен обычай ужа Гиперссылка: Возглас, которым встречают охотника, чтобы он поделился добычей.. Ужа – это право на добычу. По ужа присутствующий рядом с охотником человек, даже без просьбы, мог взять убитого зверя».

В советский период, с середины 1950-х гг., произошла серьезная реорганизация охотничьего промысла. Охота на пушного зверя называлась «мягким золотом». Для этого государством были созданы торгово-заготовительные организации. Так, промысел соболя производился строго по лицензиям. В созданных колхозах лицензии на соболя давались лучшим охотникам. За превышение количества добытых соболей колхоз платил штраф. Колхоз снабжал охотников ружьями современного типа (на белку – мелкокалиберные и дробовики), продуктами питания, палатками, средствами транспорта – оленями и лошадьми. Охотники брали на себя коллективные и индивидуальные обязательства. В колхозах Восточной Тувы доходы от охоты составляли более половины всего дохода. Активное участие в промысле принимали тувинские женщины из Тоджи.

Рыболовство

Исследователи и путешественники отмечали, что несмотря на большое количество озер и на обилие рыбы, рыболовство не являлось главной деятельностью тувинцев Тоджи. Так, Д. Каррутер писал, что тоджинцы, будучи искусными охотниками и ловцами зверей, отнюдь не рыболовы. Полковник Н.П. Бобырь (1887) также отмечал, что «тоджинские урянхайцы» (тувинцы-тоджинцы) рыбу не ловят, несмотря на то что русские там же ловят ее успешно».

Е.Д. Прокофьева писала: «Нельзя утверждать, что население Тоджи не занималось рыбной ловлей и не употребляло в пищу рыбу. На всей территории Тувы, где имелись рыболовецкие угодья, реки, богатые рыбой (особенно восток Тувы), тувинцы рыбу ловили и ели. Более того, имелась группа тувинцев, специализировавшаяся на этом промысле. Это группа балыкчы (рыболовы), они проживали на востоке Тувы в Тодже и верховьях Как-Хема и на юге-востоке (бассейн Тере-Холя, Балыгтырг- Хем). Балыкчы их назвали потому, что в отличие от других групп соян-оленеводов, утеряв в свое время оленей, они стали заниматься рыболовством и охотой, поэтому селились около рыбоугодий».

Тувинцы Тоджи не знали лодок. Так, еще в начале ХХ в. Д. Каррутерс писал, что тувинцы Тоджи «равнодушны к рыболовству, т. к., по всей вероятности, объясняется их полная неспособность к пользованию водой как транспортным средством... Несмотря на обилие в стране озер и речек и вопреки постоянно ощущаемой потребности в пользовании водным транспортом, урянхайцы (тоджинцы) так и не сумели дойти до примитивного искусства постройки лодок. Единственным средством передвижения на воде был плот – сал, он приводился в действие шестами – шойгу, сойгу, реже – особым веслом молдыр. Отсутствие лодок объясняется тем, что реки Тоджи имеют горный характер с быстрым течением и обилием мелководных каменистых порогов. Поэтому отправлялись на сале при помощи шестов и делали гребь молдыр особой формы. Часто при переправах на сале тувинцы пользовались буксиром – лошадью. «Лошадь свободна от сбруи. Веревка одним концом привязана к плоту. На хвост лошади привязана петля, через которую пропускают веревку от плота. Ее свободный конец держит плотовщик. Если лошади грозит опасность, веревку отпускают и лошадь освобождается».

Е.Д. Прокофьева писала, «что сами тувинцы лодки в Тоджи не делали, все лодки были сделаны русскими старожилами. Плавали стоя в лодке, упираясь в дно реки шестом шойгу, сойгу».