Чулымцы. Духовная культура

В целом традиционная картина мира чулымцев была близка к той, что существовала у их ближайших родственников - тюрков южной Сибири. В кратких сообщениях о глобальных религиозных верованиях (весьма слабо, к сожалению, сохранившихся к моменту начала серьезных этнографических исследований) мы встречаем упоминания о том, что верховным божеством считался Ульгень (или Кудай — общее для тюрков Южной Сибири именование верховного божества, заимствованное из иранского *xoday / *xwadāy - «Бог», «Господин»); его антагонистом, хозяином подземного мира мёртвых — Эрлик .

Чулымский шаманизм существовал в живой практике вплоть до 1930-х годов; отдельные шаманы камлали вплоть до 1980-х. Однако уже описания шаманов 1930-х показывают, что к тому моменту чулымский шаманизм переживал не лучшие дни; особенно — если сравнить эти описания с тем, как он выглядит по описаниям людей, заведомо лучше знавших его предшествующую историю. Судя по всему, уже в 1860-1900 чулымский шаманизм по каким-то причинам переживает упадок, из большой и сложно организованной системы превращаясь в достаточно упрощенную и бедную.

Так, Андрон Шумилов, один из основных информантов Э. Л. Львовой — правнук шамана и внук шаманки, по некоторым данным, сам умевший камлать, - с явной опорой на знания своей семьи описывает сложную, богатую систему иерархии и посвящения шаманов: в зависимости от уровня шаманской силы различаются и количество, и материал браслетов, которые носит шаман (мало и медные — у плохих, слабых шаманов; много и золотые — у хороших, сильных); и количество бус- мончак ; и количество колец на шаманской погремушке- тэм; и количество колец на пальцах; и количество куколок, носимых в шаманском «инструментарии» и обозначающих или духов-покровителей, или благословляемый скот, или пациента, которого лечит шаман; кроме того, шаман обязательно носит специальную рубашку, позволяющую ему «летать» в Верхний и Нижний миры.

Однако в описаниях 1930-х перед нами предстает куда более скромная картина: шаман этого периода, описанный очевидцами этих камланий, беден, зачастую — попросту нищ, он крепко пьёт, к нему относятся явно скептически, у него вовсе нет браслетов и куколок, вместо шаманской рубашки у него обычная городская рубашка или пиджак, бусы- мончак – самые простые, в пару ниток, количество колец на тэм соответствует самому слабому уровню шаманских умений, на пальцах — всего одно кольцо; словом, складывается впечатление, что немалая часть специфически шаманской картины мира была утрачена в Причулымье ещё в XIX веке, и дошла до нас лишь благодаря случайной удаче — тому, что один из информантов Э. Л. Львовой принадлежал к старой шаманской семье.

Сохранившиеся полевые данные, однако же, ярко и красочно дополняют известную нам картину. Мир в них делится на три основные части — Верхний, Нижний и Средний миры. В качестве хозяина Нижнего упоминается здесь не Эрлик — хотя речь несомненно о нём, здесь его не называют по имени, – но Чäрь-эзи , «Хозяин земли», или Улуг-чак , «Великий / Главный чак»; хозяина Верхнего мира вовсе не упоминают по имени. Шаман может спускаться в Нижний мир в поисках души больного (если, конечно, в ее пропаже виноваты духи-подчиненные Чäрь-эзи ), а может подниматься за защитой «на невидимой лошади за девятнадцать туч», к хозяину Верхнего мира.

Кроме божеств и людей, мир заселён для традиционной чулымской культуры духами самых разных масштабов, характера и степеней человеколюбия. Общее для чулымских диалектов наименование духа — чак / j ак , находящее параллели в шорском и алтайских языках (и восходящее, по одной из гипотез, через буддизм к санскритскому названию буйного духа- якша ). Чаков множество, они разнообразны и разноформенны; от человекоподобия или невидимости - до эклектичного описания чака следующим образом «маленький, ноги до земли не достают, сам на крылышке летает — мохнатый, на обезьяну похож», явно инспирированного представлениями народного православия о нечистой силе.

Однако и чаками perse чулымское мироздание не исчерпывается. Кроме них, в традиционной картине мира присутствовала отдельная категория духов- эзи («хозяев») - Тайга эзи , таёжный хозяин; Суғ эзи , водяной хозяин (он же — J ус эзи , Хозяин Чулыма); Ӓпь эзи , домовой хозяин (весьма мало напоминающий характером добродушного «домовика» и более похожий на зловредного полтергейста). Кроме того, существовали в этой картине мира и тайга-кижи , «таёжный народ» - похожие скорее на скандинавских троллей или славянских «дивьих людей» и «чудь»: вроде бы духи, но не совсем — они живут в тайге, могут быть невидимы для человека, обладают сверхъестественными способностями — но при этом вполне человекообразны на вид (разве что очень высокого роста, «в лесину»), живут семьями, рождают детей, играют свадьбы, умирают (иногда — от рук человека). Существуют, наконец, духи болезней — многочисленные и весьма зловредные, жадные до человеческих душ, - и неупокоенные души сӱт , вампиры и убийцы.

Важной частью традиционной чулымской культуры были (как и у других тюрков Притомья) домашние куклы, - хранившиеся на чердаке или в отдельном строении-«амбарчике» возле дома. Главной среди них была фигурка в виде птицы, изготовленная из дерева, с крыльями и хвостом из настоящих птичьих перьев — так называемая чак-куш , «птичка чаков »; другие куклы, судя по известным материалам, изображали людей и скотину.

По определенным дням — к сожалению, неизвестно, по каким именно, - старшие члены семьи, обычно женщины, в одиночестве придя к куклам, кормили их кашей, поили водкой и просили о благополучии для семьи, о сохранности скота и дома, о здоровье детей.

На подворье, вне дома, также совершались определенные ритуалы. Шаман в ходе камлания определял, какой именно конь угоден духам-покровителям — этого коня хозяин отбирал отдельно, освобождая от тяжелой работы; теперь он считался священным животным –– изых (этимологически восходит к др.-тюрк. idik со значением «священный») или уюк , хранителем удачи и процветания скота. На дворе шаман развешивал ленты разных цветов, называемые также — уюк , - и тоже считавшиеся воплощением удачи семьи и дома.

Наконец, у каждого рода, или, по другим сведениям, у каждой деревни существовало своё родовое дерево. На него, находившееся в тайге неподалеку от деревни, вешали куженек - коробку из коры — со священными родовыми предметами, куклой-изображением покровителя рода (у потомков богатыря Тутышкабырги , например — Шумиловых, Будеевых, Скоблиных, - таким покровителем была лиса; у потомков его тестя, богатыря Атнэл-атэзи — Тамычевых, Тамачаковых, Толбановых, - судя по всему, колонок). К священному дереву нельзя было подходить детям, да и взрослым — лишь с разрешения шамана; только сам шаман мог подходить к нему, ничего не опасаясь. Около родового дерева каждую весну проводились камлания на удачную охоту — в жертву на них приносили пестрого быка. Родовое дерево и место вокруг него также называлось изых ; и даже в ХХ веке, когда шаманские практики уже стали для молодого поколения чем-то далеким, сохранялось поверье: там, где раньше был изых , ездить нельзя — машина или лошадь встанет и не сможет проехать дальше; надо звать шамана или колдуна, чтобы он обошел дерево кругом и уговорил рассерженных чужим вторжением духов освободить дорогу.