|
М. Ю. Пупынина, научный сотрудник Институт лингвистических исследований РАН |
Керекский язык
1) Общая характеристика
Керекский – ныне мертвый («заснувший») язык чукотско-камчатской семьи. На данный момент не существует людей, способных породить связный текст на этом языке, хотя живы потомки носителей языка, называющие себя кереками. Нельзя исключать, что существуют т.н. «полуносители», способные вспомнить какие-нибудь слова на керекском и, возможно, понять какие-то простые предложения на этом языке, хотя достоверных доказательств, что такие люди еще остались, нет. Судя по последним переписям, количество людей, называющих себя кереками, стремится к нулю, так что нельзя даже надеяться на стихийный подъем национального самосознания, нередко приводящий в других ситуациях к попыткам воскрешения «уснувших» языков.
До последнего времени своего существования керекский язык использовался исключительно внутри семьи и, по-видимому, между пожилыми людьми, знающими этот язык. В 1930-х годах этнографы и лингвисты впервые обратили внимание на кереков и их идиом, а в 1950-х керекский был «поднят» из общности корякских диалектов в статус языка. Стразу стал очевиден его критический статус, однако социолингвистические и историко-социолингвистические заметки об условиях существования керекского языка в опубликованных работах крайне редки. В 1970-х еще в ходу были керекские имена (например, «семейные» керекские имена были у пожилых носителей языка), и сохранялись сказители, способные пересказать древние керекские «прото-эпические» легенды. Из четырех информантов, от которых были записаны тексты биографические и фольклорные тексты на керекском языке, самой младшей носительнице языка, Екатерине Хаткане, в то время было около 50 лет. Были и другие носители языка, но с ними работа по записи текстов в то время не велась. К 1990-м годам язык уже практически вышел из употребления, хотя язык еще помнили и иногда пользовались им три человека, все пожилые люди. В 2005 г. в возрасте 82 лет ушла из жизни Екатерина Хаткана, остававшаяся к тому моменту последней носительницей керекского языка.
Все данные, как косвенные исторические, так и свидетельства этнографов и лингвистов, указывают на то, что более многочисленные некогда кереки еще до прихода в их регион советской власти были ассимилированы чукчами и, в меньшей степени, коряками. После образования СССР оказалось, что последние кереки, владеющие своим языком, живут в Чукотском автономном округе – административной единице с доминантной чукотской культурно-языковой составляющей, которая поэтапно стала вытесняться советской русскоязычной традицией. Все сказители, от которых в 1970-х годах записаны рассказы и легенды на керекском языке, владели керекским, чукотским и русским языками, причем последним значительно хуже, чем чукотским. Таким образом, на Чукотке керекский язык был вытеснен чукотским, а затем русским языком. Ситуацию с кереками, оказавшимися на территории Корякского автономного округа, оценить сложнее, т.к., по данным, опубликованным в этнографических работах, их язык уже в 1930-х годах был вытеснен корякским. Возможно, эта группа перешла на корякский или смешанный корякско-чукотский идиом, который еще фиксируется на севере Камчатки, с последующим постепенным переходом на русский язык.
Письменность для керекского так и не была создана. Сами кереки, по-видимому, относились к статусу своего народа и языка с некоторой скромностью, утверждая, что «в их языке каждое четвертое слово собственно керекское, а все остальные – чукотские и корякские» [Леонтьев 1983: 67].
Чукотско-камчатские языки делятся на две ветви: чукотско-корякскую и ительменскую. Чукотско-корякская ветвь включает всего две группы: чукотскую и корякскую. К чукотской группе относится только «монолитный» чукотский язык, распространенный на огромной территории Чукотского автономного округа, части северо-восточной Якутии и северной Камчатки. По мнению большинства лингвистов, имеющих отношение к проблеме, керекский всё-таки ближе к корякской группе чукотско-корякской ветви чукотско-камчатской языковой семьи. К корякской ветви относят также алюторский и корякский языки. Интересно, что алюторский язык также ранее считался диалектом корякского, а сам корякский насчитывает несколько слабо взаимопонятных диалектов, которые могут, хоть и с некоторой натяжкой, претендовать на статус языков. Таким образом, однообразности чукотской группы противостоит веер форм корякской группы, куда относится и керекский язык. Чтобы уточнить положение керекского языка на генетическом дереве чукотско-корякских языков, необходимы исследования всех имеющихся материалов по керекскому языку. Такие исследования провести крайне затруднительно, т.к. большинство материалов по керекскому языку до сих пор не опубликованы, а их публикация требует обширной работы по созданию керекской системы письма и унификации данных различных исследователей.
2) Географическая характеристика:
Ранее кереки были распространены вдоль побережья от южного берега Анадырского лимана до бухты Анастасия. Поскольку их хозяйственная деятельность была связана с недалекими сезонными миграциями, то они, с одной стороны, не имели постоянных населенных пунктов на берегу, а с другой стороны, удалялись от береговой линии всего на несколько десятков километров.
С точки зрения административного деления РФ, традиционная керекская территория находится на границе Чукотского АО и Камчатского края (ранее Корякского АО). На Чукотке кереки в советское время регистрировались в сёлах Хатырка и Мейныпильгино. В 1990-е керекский еще изредка использовался в селе Мейныпильгино Беринговского района Чукотского автономного округа. В 2005 г. скончалась последняя жительница села, хорошо знавшая керекский язык – Екатерина Хаткана. О наличии «полуносителей» в Мейнопильгино в настоящий момент сведений нет. В селе Хатырка на 2012 год (экспедиция М.Ю. Пупыниной) носителей и полуносителей керекского также не обнаружено. Данных о судьбе керекского языка на Камчатке, в Олюторском районе, на территории которого фиксировались ранее их поселения, нет.
Таким образом, на данный момент керекский язык считается среди лингвистов мертвым, т.е. не существует людей, способных породить связные тексты на этом языке. В ходе Переписи 2020-21 года на территории ЧАО три человека, две женщины и один мужчина, указали себя кереками (Перепись 2020 – 2021). Никто из них не проживает в сёлах, где в 20 веке фиксировались кереки, однако один керек зарегистрирован в г. Анадырь, столице региона, а одна из женщин – в селе Ваеги на юге Чукотки, недалеко от исконной керекской территории. Предположительно, потомки кереков до сих пор проживают в южных сёлах Чукотки: Хатырка, Мейныпильгино и райцентре Беринговский, а также, вероятно, в селе Ваеги и в столице ЧАО - городе Анадырь. Какие-то следы керекского этнического влияния можно искать на севере Камчатки.
В переписи 2010 года 10 человек указали владение керекским языком, но, скорее всего, эти данные ошибочны: так, половина из этих десяти – это кумыки (опечатка «керекски»/ «кумыкский»), при этом никто из указавших национальность «кереки» владения керекским не указал.
3) Характеристика исторической динамики:
Впервые кереки упоминаются в исторической литературе только в конце 19 в. Термин кереки заимствован из чукотского языка: чукчи называли их kereki-t (ед. ч. kerek). Как пишет В. Леонтьев, себя кереки называют «приморские» - ан’к’алакку. До этого кереки фигурировали в документах как коряки или чукчи, хотя некоторые путешественники, включая членов команды Витуса Беринга, и ранее замечали в этих местах особую группу населения, имеющую необычный для этих мест способ хозяйствования (пропитание практически в равных долях морским зверем, рыбой и птицей) и похожую по языку как на чукчей, так и на коряков. Занимая обширную территорию от Анадырского лимана на севере до мыса Олюторский на юге, кереки составляли сравнительно многочисленную обособленную группу, пока не наступила эпоха чукотско-корякских войн, где кереки оказались как бы “посередине”. Экономический упадок привел к тому, что кереки стали все чаще наниматься к чукчам в пастухи, постепенно утрачивая язык и культуру.
По данным всеобщей переписи 1897 г., кереков насчитывалось около 600, в то время как Боргораз, проводивший перепись населения на северо-востоке России в 1901, насчитал 644 человека (см. Иохельсон 1997: 38), хотя эта цифра учитывает, вероятно, еще несколько корякских родов. Более адекватные данные приводятся в переписи 1926 г.: 315 человек. Шнакенбург на основе данных своих полевых исследований предположил, что численность кереков на 1937 г. составляла 128 человек.
П.Я. Скорик, собиравший керекский материал в 1954-1956 годах, характеризуя печальную языковую ситуацию с керекским, пишет: “Керекский язык находится грани полного исчезновения. В настоящее время на нем говорят всего несколько семей, составляющих около 100 человек” [Скорик 310]. Видимо, цифру в 100 человек можно принять за общую численность всех людей, владеющих керекским языком в 1950-е годы, включая тех членов семей, которые плохо говорили по-керекски, но еще его понимали, т.е. как активно, так и пассивно владеющих языком.
В. Леонтьев отметил, что в селе Мейныпильгино в 1970 году проживало около 30 человек, относящихся к 8 семьям, где кто-то из старейших членов являлся кереком. Чисто керекских семей уже не было. Из этих 31 только 15 человек считали себя кереками, и только 11 из них владели керекским языком. К 1975 году их осталось пятеро. Остальные «пользовались чукотским и русским языками» (с. 18). В 1975 в селе Хатырка ситуация была еще хуже: Леонтьев встретил 9 говорящих на керекском языке; по документам там числилось 11 кереков.
По данным А.П. Володина, в 1991 г. на керекском говорили три человека: Екатерина Хаткана, Николай Етынкеу и Иван Увагыргын. Все они, кроме керекского, также хорошо владели чукотским и, в меньшей степени, русским языком. В 2000х годах в живых оставалась самая молодая из них – Екатерина Хаткана. Динамика количества носителей языка представлена в Таблице 1.
Таблица 1. Динамика численности носителей языка
|
Год |
Носители керекского |
|
1950е |
100 (активно и пассивно владеющие) |
|
1970е |
20 (активно владеющие) |
|
1990е |
3 (активно владеющие) |
|
2000е |
1 |
|
2010е |
0 |
Характеризуя динамику исчезновения керекского языка, следует отметить языковой сдвиг «керекский-чукотский-русский» (для кереков, живших на ныне чукотской территории, от Анадырского лимана до Хатырки) и «керекский-корякский и чукотский- русский» (для кереков, живших на севере современного Камчатского края до мыса Олюторский). Результаты последнего варианта языкового сдвига можно наблюдать в селе Ачайваям и, возможно, Средние Пахачи Камчатского края, где до сих пор в ходу, наряду с корякским (и, разумеется, русским) языком, чукотский идиом с выраженными корякскими вкраплениями. Возможно, при более пристальном изучении в этом языковом варианте найдутся и элементы керекского субстрата.
1) Диалектная ситуация
В 1950х-60х годах, когда были собраны первые сведения по керекскому языку, кереки, еще владеющие родным языком, проживали в сёлах Хатырка и Мэйныпильгино. Соответственно, П.Я. Скорик выделяет два диалекта керексого языка: хатырский, более южный, и мэйныпильгинский, более южный. Точно также В. Леонтьев выделяет две соответствующие этнические (родовые) группы кереков: наваринскую (мэйныпильгинскую) и опукинскую (хатырскую).
По-видимому, кереки ранее занимали более обширную территорию, чем в конце 19 в., когда они были выделены как самостоятельная народность северо-востока. В. Леонтьев реконструирует еще две группы кереков, к 20 веку уже не существовавшие. К северу от мэйныпильгинских кереков существовала туманская группа, обитавшая от Анадырского лимана до мыса Барыкова, а к югу от хатырских кереков, на территории от бухты Наталия до мыса Олюторский, жили ковачинские кереки. Вероятно, эти две группы говорили на еще двух, вымерших, диалектах керекского языка: туманском и ковачинском.
2) Краткая история изучения языка.
В 1937 г. у кереков, проживавших на территории Корякского АО (бухта Анастасия, озеро Мимыльгытгын) работал этнограф Н.Б. Шнакенбург, оставивший также небольшие заметки по поводу состояния керекского языка. Однако группа к этому времени настолько подверглась значительному влиянию со стороны коряков-апукницев, коряков-алюторцев и чукчей, что Шнакенбург, не посещавший северные группы кереков, посчитал, что нет оснований выделять их как «самостоятельную народность» ни по типу хозяйствования, ни по языку [Шнакенбург 1939]. Более исследований языка и культуры кереков на Камчатке не проводилось.
С. Н. Стебницкий, исследователь корякского языка, по-видимому, изучил некоторый объем керекских материалов и в очерке корякского языка упоминает его как диалект.
С 1950-х годов изучением керекского занимается П.Я. Скорик, основной специализацией которого был чукотский язык. Результаты его работы опубликованы в небольшом очерке по керекскому языку (Скорик 1967). В результате его исследований керекский всё-таки был признан самостоятельным языком внутри чукотско-корякской ветви чукотско-камчатских языков. П. Я Скорик работал на Чукотке с кереками-выходцами из юго-восточной части Беринговского района Чукотского автономного округа, проживавшими к северу от групп, описанных Шнакенбургом и, по-видимому, сохранившими бОльшую самобытность. В.Н. Леонтьев в 1970х годах также работал с кереками, проживавшими в Чукотском АО, и описал их культуру и как самобытную и имеющую множество отличий как от корякской, так и от чукотской, и также признал значительные отличия керекского языка от чукотского (последним на момент начала работы Леонтьев владел в совершенстве). В то же время, он считал керекский язык похожим на корякский, и не был уверен в том, что керекскому следует приписывать статус языка.
В. Леонтьев опубликовал небольшие заметки о керекском языке в работе «Этнография кереков». Более обширные материалы, собранные им по керекскому языку, хранятся в архиве ДВО РАН в Магадане. Среди них 18 текстов на керекском языке, записанных от четырёх информантов, двух мужчин и двух женщин, а также небольшой сравнительный керекско-чукотско-корякский словарь. Тексты снабжены подстрочным переводом на чукотский и русский языки. Данные материалы предполагалось опубликовать в качестве приложения к «Этнографии кереков», однако этот план не осуществился.
В 1988 году сотрудниками Института лингвистических исследований (ранее – ЛО ИЯЗа) А.С. Асиновским, специалистом по чукотской фонетике, и А.П. Володиным, специалистом по ительменскому языку, была проведена экспедиция в село Мейнопильгино и п. Беринговский. В 1989 г. состоялась еще одна экспедиция (единственный участник - А.С. Асиновский). Последняя экспедиция по исследованию керекского языка была проведена в 1990 году. Кроме А.С. Асиновского, в ней принимали участие также сотрудники возглавляемой им Лаборатории автоматизации лингвистических исследований при Институте лингвистических исследований РАН: Н.Л. Горина, В.А. Зайцева и Н.И. Пунтиков. Основным информантом в этих трёх экспедициях была Екатерина Хаткана. Был собран обширный материал по фонетике и менее обширный - по грамматике керекского языка (в основном, по морфологии глагола и существительного). От Екатерины Хатканы записано около десятка текстов.
По итогам этой поездки А.П. Володиным и А.С. Асиновским был подготовлен черновик рукописи «Очерки по керекскому языку», содержащий обзор фонетической и морфологической систем керекского языка, однако рукопись так и не была доведена до публикации. Таким образом, из опубликованных материалов по керекскому языку имеются только краткие очерки в справочниках по палеоазиатским языкам (Скорик 1957, Володин 1997).
3) Основные лингвистические сведения (фонетика, грамматика, лексика).
Система гласных керекского языка устроена контрастно по отношению к вокалической системе чукотского языка, находящегося в тесном контакте с керекским. В керекском, например, существует противопоставление по долготе, отсутствующее в чукотском.
Ранее как яркую особенность керекского языка, отличающую его как от чукотского, так и от корякского, отмечали возможность стечения фонем в инициальной или финальной позиции: лк’лан’ки «зимой», мумкл «застежка» (Скорик 1957). Однако описании (Володин 1997) упоминание об этой особенности отсутствует.
Так же как и в корякском и алюторском, в системе словоизменения существительного в керекском присутствует единственное, множественное и двойственное число, что сближает керекский с другими языками чукотско-корякской группы и разобщает с чукотским языком.
В керекском выделяется от 7 до 9 падежей.
Как и остальные чукотско-корякские языки, керекский характеризуется эргативным строем предложения: семантический актант в предложении с переходным глаголом кодируется особым эргативным падежом.
Akka-ta inan әkjau-j
сын-ERG pron.1sg.abs оживлять-pfv
Мой сын (эрг.) оживил меня
Переходные глаголы спрягаются по субъектно-объектному типу спряжения, т.е. в переходном глаголе обязательно присутствует не только показатель субъекта действия, но и показатель объекта действия (в некоторых лично-числовых комбинациях S/O показатели имеют нулевое выражение).
В керекском языке, так же как и в чукотском, алюторском и корякском, разрешена инкорпорация имени в глагол. В типичном случае семантический объект инкорпорируется в глагол, в результате чего глагол и семантический объект представляют собой одну словоформу:
Jakeit ŋawhan-neljaw-j
сестра женщина-будить-pfv
Сестра разбудила женщину (букв. «Сестра женщиноразбудила»)
В зависимости от контекста, это предложение в керекском можно употребить и без инкорпорации:
Jakeit-a ŋawhan nekjaw-ni
сестра-erg женщина-abs будить-3sg.p
Сестра разбудила женщину.
В керекском языке разрешено также инкорпорирование качественных корней:
wil-pamja-t
кислый-kidney-pl
Скисшие почки («скисшепочки»).
Русских заимствований в керекском немного, в основном они проникали в него через чукотский язык, напр. чаӄар 'сахар'.
Как и в корякском языке, противопоставление по виду «перфектив/имперфектив» выражается в керекском суффиксально, в то время как лично-числовые показатели имеют и префиксальное, и суффиксальное выражение.
4) Наиболее яркие в типологической и ареальной перспективе лингвистические характеристики.
Достаточно большая часть лексики керекского языка отличается от лексики других чукотско-корякских языков, что позволяет предполагать наличие субстрата другого языка в составе керекского. Перспективен поиск в направлении эскимосского субстрата, обнаружение которого в керекском пролило бы свет на кроссконтинентальные контакты в Берингии.
Редупликация используется в керекском языке, как и в чукотском, для маркирования единственного числа некоторых существительных, ср. ŋaj-ŋaj ‘гора’, quj-quj ‘северный олень'. В большинстве языков мира механизм редупликации обычно используется для маркирования множественного числа существительного.
Вниманию читателей предлагается неопубликованный ранее текст из архива ИЛИ РАН, собранный в экспедициях А.С. Асиновского и А.П. Володина. Информант – Екатерина Хаткана.
S ijatuuŋәŋ milIutχalik
Заяц-муж
К приведенной выше расшифровке текста сказки «Заяц-муж» прилагается аудиозапись длиной 9 мин. 35 сек.
Володин А. П. Проспект описания грамматики керекского языка (чукотско-камчатская группа) // Языки народов Сибири. Грамматические исследования. Сборник научных трудов. Новосибирск, 1991.
Володин А. П. Керекский язык // Языки мира. Палеоазиатские языки. М., 1997. С. 53—60.
Леонтьев В.В. По земле древных кереков. Магадан: Магаданское книжное издательство, 1976.
Леонтьев В.В. Этнография и фольклор кереков. М.: Наука, 1983.
Скорик П. Я. Керекский язык // Языки народов СССР. Т. V. Л., 1968. С. 310—333.
Стебницкий С. Н. Нымыланский (коряцкий) язык. — Языки и письменность народов Севера. Ч. III, Москва — Ленинград, 1934.
Шнакенбург Н.Б. Нымыланы-кереки. // Сов. Север, 1939 № 3.
В архиве ИЛИ РАН находятся CD-диски, содержащие оцифрованные материалы экспедиций А.П. Володина и А.С. Асиновского к керекам. В основном, на дисках содержатся записи от одного информанта – последней носительницы керекского Екатерины Хатканы.
В архиве СВКНИИ ДВО РАН в г. Магадане находятся бобинные аудиозаписи текстов, собранных В.В. Леонтьевым в экспедициях 1970-х годов, а также расшифровки этих текстов с переводом на русский и чукотский языки.
Страница, посвященная керекскому языку, на сайте проекта Института языкознания «Малые языки России»: https://minlang.iling-ran.ru/lang/kerekskiy-yazyk .